Это гадкое слово «толерантность»
Опубликовано: 15 августа 2023
Оно и верно, в словарях толерантность была, а в живой речи не встречалась. Да и с чего бы ей встречаться, век мы жили без толерантности, и впредь бы её не видать. Полувековой давности «Словарь иностранных слов» определяет толерантность как «терпимость к чужим мнениям и верованиям», то есть слово это относится к диспутам и отчасти к пропаганде и агитации. Но уж в быту у нас этой скверны не бывало. А теперь вместо уроков мира в школе проводят уроки толерантности. К чему бы? — не иначе к новой войне с Грузией.
Нынешнее, бытовое, так сказать, значение толерантности можно определить так: «снисходительное отношение к вещам и явлениям, которые доброго отношения не заслуживают». Заметьте, никто не говорит о толерантном отношении к инвалидам, старикам, беременным женщинам. В таком случае речь идёт о гуманном отношении. А толерантность объявляется там, где мы сталкиваемся с чем-то гадким и неестественным. Толерантность насильно втюхивается нам западными, в первую очередь американскими «друзьями». Их можно понять, свои ценности они считают абсолютными и искренне недоумевают, почему кто-то ещё хочет сохранить свою самобытность. Но зачем сомнительные американские ценности русским людям?
Американской цивилизации без толерантности прожить было бы и впрямь невозможно. Нынешние американцы — потомки тех переселенцев, что огнём и мечом прокладывали дорогу на запад, которые сдирали скальпы с убитых индейцев и подбрасывали им зараженные оспой одеяла. Это потомки плантаторов, и работорговцев, дети куклуксклановцев; расизм вошёл у них в плоть и кровь. Когда видишь, с каким восторгом они поднимают на щит свою толерантность, становится ясно, что родимые пятна расизма американцы ещё не изжили. Каждый из них в глубине души считает, что «негры, китайцы и прочий сброд» — люди второго сорта и поэтому нуждаются в толерантном отношении. Но у нас-то расизма не было никогда! — для русского человека чернокожий, — не дядюшка Том, это арап Петра Великого, «царю наперсник, а не раб». Быть темнокожим или узкоглазым — естественно, у представителей любой расы рождаются одинаково красивые и здоровые дети. Зачем им толерантность?
К несчастью, под влиянием американской пропаганды и у нас начинают появляться расистские настроения. Объективных предпосылок для их появления нет, слишком мало чернокожих даже в Москве, чтобы вызвать негативную реакцию населения. Однако пропаганда толерантности делает своё дело, иностранных студентов начинают бить, ведь если это человек второго сорта, его следует бить, особенно если нелюбимая власть призывает к терпимости. Дядя Сэм может быть доволен, он в очередной раз добился своего, разнося заразу по всему миру. Это тебе не оспенные одеяла, это похуже. Спасение в одном — негативное отношение ко всяким проявлениям расизма. Не толерантность к неграм, а неприятие расистов.
Впрочем, у русского менталитета есть и собственные язвы, вызванные той же толерантностью, фигурирующей под посконным наименованием «жалость». Думаю, многим доводилось слышать в метро или переполненном автобусе: «Уступите ему место, он же пьяненький!» Слово-то какое ласковое выискали: пьяненький… Вот к таким существам не должно быть ни жалости, ни толерантности. Если кто-то не выдерживает и хочет уступить место, я в таких случаях активно вмешиваюсь и сесть алкоголику не позволяю. А если он вздумает рыпаться, просто выкидываю его вон. Хрена ему, а не толерантности!
Выпивший немец ложится спать, понимая, что в пьяном виде он отвратителен. Ужравшийся русак продолжает гудеть во всю Ивановскую, ибо его охраняет традиционная терпимость русских к публичному алкоголизму. Теперь это же отношение начинает распространяться на наркоманов, и нет ничего удивительного, что наркомания распространяется в России подобно лесному пожару. Толерантность не даёт выработаться механизму социальной защиты от этой напасти. Если бы наркоманы были окружены всеобщим презрением, многие молодые люди десять раз бы подумали, прежде чем попробовать наркотики. Но, забугорные учителя втюхивают нам толерантность, а вместе с ней и наркоманию.
Толерантность к представителям иных рас и народов на первый взгляд кажется штучкой невинной и даже положительной, но кроме недобитого расизма за ней скрывается ещё одна зараза. Превыше всех вздымают толерантность на щит уроды, которых политкорректность велит называть людьми с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Попросту говоря, пидорасы и лесбиянки. Следом за ними подтягиваются педофилы, а там и до маньяков-убийц недалеко. Доходит до того, что слова «пидорас» и «гомосек» начинают считаться неприличными, едва ли не матерными, чтобы никто не вздумал так называть наших дорогих педиков.
В данном случае, ситуация не так проста, как кажется с первого взгляда. Гомосексуализм и лесбиянство в своих крайних формах оказывается неизлечимой болезнью, при которой человек ни физиологически, ни морально не может получить удовлетворение от нормальной половой жизни. Иногда в таких случаях на помощь приходит трансвестизм, но чаще человек так и остаётся неизлечимым гомосексуалистом. Но таких людей — сотые доли процента. Общество у нас гуманное, за гомосексуализм теперь не сажают, но и заботиться о комфортной половой жизни извращенцев мы не обязаны. Хотят долбиться в очко — исполать им, но пусть делают это втайне, скрываясь от нормальных людей и понимая, что всякий вправе назвать его уродом. В конце концов, повсеместно распространённый онанизм никем не афишируется, никто не предлагает проводить демонстрации онанистов (ох, какая двусмысленность!) и демократия от этого ничуть не страдает. Так чего ради пидорасы лезут на экран, на улицы городов, в печать и на радио? И зачем их туда пускают?
Не стану врать, что это сознательная диверсия западных спецслужб, но то, что это неизбежное следствие внедряемой у нас толерантности, несомненно. Толерантность — долой, извращенцам всех сортов — бой и всеобщее презрение!
Среди защитников извращений популярен такой довод: «Мы такие же люди, как и все, у нас тоже есть матери, так почему вы нас не любите?» Да, матери у извращенцев есть, и этих женщин очень жалко. Но у пидорасов нет и никогда не будет детей, их отношения неестественны и поэтому ничего кроме брезгливой враждебности не заслуживают.
Знакомый психолог сообщил, что в результате каких-то там исследований установлено, что до тридцати процентов мужчин в той или иной степени склонны к гомосексуализму. Поначалу я не поверил в такую дикую цифру, но по зрелому размышлению понял, что она недалека от истины. Вполне возможно, что до тридцати процентов мужчин, если их усиленно развращать, действительно смогут найти своё счастье в гомосексуальных отношениях. Вопрос в другом, кому и зачем потребовалось их развращать? Впрочем, будем считать этот вопрос риторическим.
Среди нетрадиционных сексуальных ориентаций особое место занимает педофилия. У нас, по счастью, на педофилов толерантность покуда не распространяется. Если такого ловят на месте совокупления, бывает, что отправлять нетрадиционного гражданина приходится прямо в морг. А на зоне таких, во всяком случае, ещё в недавнее время, топили в сортире. Теперь наши судебные власти начинают проявлять к педофилам если не толерантность, то либерализм. Если развратник не убил малолетнюю жертву, то его очень быстро выпускают, и даже запрета на профессию для педофилов нет.
А теперь представим, что будет, если толерантность начнёт распространяться на педофилию. Это тебе не гомосексуализм, тридцатью процентами тут не обойдёшься. Думается, девяносто процентов мужчин вздыхали хоть раз в жизни: «Эх, мне бы сейчас в постель малолеточку!..» Посещаемость детских порносайтов тому доказательство. По счастью, привитые с детства нормы нравственности в зародыше давят этот вздох. Но если сюда вмешается толерантность, немедленно случится катастрофа. Мы уже не сможем отпускать наших детей в школу или на прогулку, опасность будет угрожать отовсюду.
Американцы со своей гипертрофированной толерантностью вынуждены вводить драконовские меры против педофилии. Как всегда действуют они с перехлёстом: за фотографию голенького малыша родителей могут посадить в тюрьму. В Америке годовалый карапуз имеет право купаться без трусиков только на нудистском пляже. У нас, по счастью, младенческое тело не вызывает никаких сексуальных чувств, но толерантное отношения к ранней половой жизни уже запущено в массы, процесс пошёл. Уже всячески приветствуется половая жизнь с четырнадцати лет, а там, глядишь, и с двенадцати, десяти… трёх, двух — старт!
Во все времена случалось, что девочки рожали в двенадцать лет, но это были исключения, не одобрявшиеся общественным мнением. А теперь в школах малолеток обучают гигиене половой жизни и применению контрацептивов. Не лучше ли создать нетерпимое отношение к фактам раннего разврата, чтобы девочке в голову не пришло отдаваться однокласснику, едва у того случится первая эрекция. А с теми, кто не внемлет голосу народа («Не садись на пенёк, не ешь пирожок!»), разбираться втихаря, не афишируя несчастья, не восхищаясь и не возмущаясь, как лечат стыдную болезнь. Конечно, будут толки, но всякий поймёт, что случилось нечто позорное, и уже никто не захочет идти по стопам неудачницы.
Вот и спрашивается, что мы выигрываем, перенимая западные стереотипы мышления? Внедрив толерантность, мы не станем ни лучше, ни умнее, ни богаче, ни свободнее. У нас появится весь набор мерзостей «свободного мира» и ни единого их достоинства. Правда, мы заслужим благосклонный кивок забугорного дяди. Так, может быть, взять и совершенно не толерантно послать этого дядю лесом?
Святослав Логинов
Читайте также: Новости Новороссии.