Такая разная честность
Опубликовано: 9 августа 2023
Современная российская действительность потребовала отличать людей образованных от людей, имеющих диплом об образовании. Для обозначения последних Александр Солженицын придумал слово образованец. А как назвать тех обладателей академических грантов, которые сами присудили их себе? Или президентов компаний и банков, премировавших себя любимых крупными выплатами? Ведь надо же как-то отличать их от людей, чьи гранты и премии — справедливый результат общественного признания! Может быть, назовем этих «героев» себерванцами, то есть «рвущими себе»?
Как известно, царь Петр очень сердился, когда узнавал, что его сподвижники воруют. А однажды даже приказал вешать каждого, укравшего больше, чем стоит веревка, необходимая для такой казни. И тогда генерал-прокурор Павел Ягужинский охладил царя: «Ваше величество, неужели Вы хотите остаться вовсе без подданных? Мы все крадем…»
Наверное, употребив местоимение все, Ягужинский использовал широко распространенный в русской речи прием преувеличения. Ведь и сегодня мы можем в запальчивости обвинять кого-то: «Вы всегда так поступаете!». Хотя на самом деле мы хотим сказать, что перед нами не единственный случай такого поведения нашего собеседника. Не можем же мы серьезно претендовать на то, что знаем абсолютно обо всех его поступках. Следовательно, у царя Петра, очевидно, были и такие помощники, которые, вопреки утверждению обер-прокурора, не крали. И не потому, что не имели такой возможности. А просто потому, что считали это позорным, а материальные блага полагали хоть и важной, но не самой большой жизненной ценностью.
В популярной в советское время пьесе Николая Погодина «Третья патетическая» есть такая сцена. Рабочий Прошка отказывается от предложения Ленина стать директором завода, мотивируя свое решение тем, что не сумеет удержаться от открывающейся перед директором возможности красть. А уже в наши дни газеты сообщили о руководителях РАН, которые, распределяя гранты, сочли достойными таковых преимущественно собственные заявки. Узнали мы также о региональных начальниках, выделивших более трети местного бюджета на собственное содержание. О президентах банков и фирм, которые, несмотря на провальные результаты работы возглавляемых ими структур, сами премировали себя огромными выплатами.
Можно утверждать, что подобный тип поведения стал в последние три века чрезвычайно распространенным. Причем сами «герои» не обнаруживают ни смущения, ни стыда, ни тем более раскаяния. Как называть этих людей? Слова воры, жулики, мошенники, казнокрады могут быть ими легко оспорены, ведь формально все совершалось как бы по закону. Предлагаю назвать их себерванцами, т.е. «рвущими себе». Приживется ли?
Легко быть честным среди честных людей или в отсутствие соблазна обогатиться быстро и безнаказанно. Другое дело — оставаться честным, имея возможность украсть или будучи окруженным ворами. Ведь, право же, не залезть в карман к попутчику в метро совсем не то же самое, что вернуть случайно найденный кошелек с крупной суммой денег его владельцу.
Как было бы здорово, если бы на должности, где есть возможность что-то украсть, попадали только те люди, которые обладают устойчивым иммунитетом против всех видов воровства. Но как точно и кратко называть это человеческое качество? «Честен даже в условиях, когда есть соблазн много и безнаказанно украсть»? Это очень плохо уже потому, что слишком длинно. А сказать только честный — явно недостаточно, поскольку пропадает очень важный элемент: «абсолютная неизменность этого качества даже при очень сильном соблазне и ненаказуемости». Может быть, читатели «Известий» придумают, как назвать такую «неизменную» честность?
Для обозначения противоположной характеристики — «абсолютная неспособность удержаться от воровства» — есть слово клептомания, которое связывает такое поведение с психическим заболеванием. А для «честности, сохраняющейся даже в условиях соблазнов и безнаказанности», лучшим однословным именованием в русском языке, наверное, будет бескорыстие. Однако этим словом называют «отсутствие интереса к материальной выгоде». А я говорю о другом, о «сознательном запрете обогащаться за счет занимаемой должности». О том, что близко к словам зарок, воздержание, пост.
Будь в языке соответствующее точное и краткое именование, оно, конечно, не избавило бы нас от воров при власти, взяточников, казнокрадов и «себерванцев». Но помогло бы выделить тех наших достойных сограждан, для кого должность отнюдь не непременная возможность неумеренно обогатить себя и свою семью.
Читайте также: Новости Новороссии.