У наших женщин не будет права на домашний очаг?
Опубликовано: 31 мая 2023
Никакой паники, дамы. Никакой паники — просто начинаем прикидывать, а что еще мы умеем делать? Кроме нашего основного рода занятий.
Дамы, знаете, как следовало бы назвать текущий период? «Время останавливать коня».
Помните, у Некрасова? Ну вот. Будем останавливать.
Буйный конь под названием «кризис» так или иначе, шибанет копытом по любой избе — по любой семье. Вопрос «Должен ли мужчина содержать семью, или гендерные обязанности себя изжили за ненадобностью» сам скоро изживется за ненадобностью. Потому что содержать семью будет тот, у кого в данный момент есть работа.
Какая есть. Куда взяли. Где платят.
Сократили подружку. Подружка в депрессии принимает соболезнования. Звонок прерывает наше милое общение: «Какая работа? Куда?! В магазин?! Я?!»
Одурел совсем, говорит она. Я для чего училась — чтобы продавщицей стоять по суткам? Хватит с меня девяностых, черт возьми!
Через неделю она устроится в магазин. В другой — в тот немедленно нашли другую женщину. Может быть, она тоже училась, и тоже не для этого. Время такое началось — скачет бешеный конь, хрипит, в пене весь, не остановишь. А остановить надо.
Потому, что дети же. Дом же.
Что мы умеем, девочки?
Девочкам уже тридцать с копейками лет. Девочки, конечно, уже были уверенны, что свою барщину на ниве продавцов-консультантов, ларечных торговок, санитарок и официанток они уже отпахали. Они уже давно не девочки, а матери семейств и даже, конечно, в чем-то карьеристки. А тем временем бешенный конь бьет копытом — и посыпалось, посыпалось… Два высших образования, курсы те и эти, я начинала с нуля, а теперь я заведую отделом продаж, Господи, зачем ты это делаешь со мной, куда же мне теперь идти с этим послужным списком?
Впереди волна депрессий — мутная такая волна…
Все получится, не переживайте. Это очень хорошо, что у вас есть опыт и образование. Это прекрасно, что у вас красивое резюме. Все это вам обязательно понадобится. А пока давайте вспоминать — так что мы умеем делать еще?
Независимо от того, кто ты — незамужняя одинокая волчица, мать-разведенка, или у тебя все в порядке — будь готова и не пугайся. Когда-нибудь снова ты будешь работать на любимой работе, все наладится, пригодится и образование, и три языка без словаря, и резюме, которое можно петь, как гимн большой и красивой страны…
А пока — «будем посмотреть». Потому, что кроме нас самих нам никто не поможет, это банально, но только это и работает. Потому, что мы — «проценты». И наши мужья — «проценты». И наши дети — это тоже всего лишь «проценты». Те самые «…процента населения», которые будут уволены, лишены средств к существованию, приняты в расчет, как сброшенный балласт.
Но мы не балласт.
Вариант «вот сяду дома, а муж будет работать!» — тот вариант, который всегда существовал в пику современному и правильному «женщина должна самореализовываться!» — кажется, исключен.
Может быть, кому-то повезет. А кому-то, может быть, и нет.
С работой «чтобы самореализоваться» сейчас ведь тоже будет не очень. Пока ты ее найдешь, тебе придется вспомнить, что самый востребованный труд в смутные времена — это труд неквалифицированных специалистов — и женщин. Работницам можно меньше платить.
Кто из современных женщин готов принять, как данность, что придется вспомнить старый опыт, и некоторое время… ну, что-нибудь мыть. Или носить какие-нибудь тарелки. Или торговать всякой ерундой по суткам. Помирая от страха, когда в дверь твоего ларька колотит пьяный гражданин, а в милиции тебе сказали: «подождите, выехали уже» — и это значит, что, может быть, они не успеют.
Готовы? Подумайте об этом.
«Я думала. Но это несправедливо. В конце девяностых я сидела в ларьке. Мне что, опять сидеть в ларьке?!» Может быть. Но это не значит, что нужно ложиться и помирать. Кто-то должен останавливать коня, пока он не растоптал твой дом, твой очаг.
Не будет у наших женщин права на очаг. Точнее… оно есть, но сидеть у этого очага, помешивая суп — ближайшие пару лет вряд ли.
На одном дамском портале как-то опубликовали мою статью о преодолении послеродовой депрессии. Ничего нового: «записалась на шейпинг, постриглась в парикмахерской, обновила гардероб». И какая-то «вечная сирота», из тех, у которых все всегда зависит от правительства и погоды, написала мне, что «автор обнаглела, не у всех есть возможность таскаться по салонам и покупать шмотки! Пожила бы ты в нищете — посмотрела б я на твою послеродовую депрессию!»
А чего на нее смотреть?
Молодые мамы девяностых, ну? Чего на нас смотреть-то?
И ведь не боялись.
Вещи для малыша подгоняют родственники и знакомые. Пюрешки делаются из овощей, купленных у бабулек на рынке. На молоко деньги отложены отдельно. А памперсы — вообще зло. Поэтому — только на прогулку.
Жили себе, и жили. И будем жить.
Страшно-то не это.
Страшно не то, что сегодня ты едешь на работу на своей любимой машинке, и без тебя в офисе никак, а завтра, может быть, сократят, и на бензин не хватит, и полезешь ты в метро.
Страшно другое.
Идет солдат по городу. Пока что он просто идет в свою часть. Румяный с мороза, мальчик совсем. Чей-то сын. Так вот, было бы просто отлично, если бы не получилось так, что этот солдат — чей-то сын! — идет по твоему городу, потому, что комендантский час.
И он, скажем прямо, патрулирует город.
Потому, что когда люди — просто «проценты», когда люди — «потерпят, им не впервой», когда хозяйки модных магазинов идут торговать шмотками на рынок, а их мужья уезжают на дачу и там стреляются к чертовой матери, потому, что нечем платить кредиты… Может быть и такое. Что вот этот мальчик, который идет по улице вместе с другими такими же мальчиками — это твой сын. А другой твой сын — с другими мальчиками. Которые не хотят быть «процентами», и не могут простить твоих, маминых, рук без маникюра, распухших от мороза и пропахших табаком, потому, что когда торгуешь на улице, с сигаретой как-то теплее… Так что эти мальчики пошли, так сказать, в разрез с нынешнее генеральной линией правящей партии. Пошли стрелять. И в них стреляют другие мальчики. Идет солдат по городу…
Вот этого коня нам не остановить…
Это уже даже не к нашим мужчинам вопрос. А к кому этот вопрос? — да я не знаю.. кризис, вроде как, мировой. Определенный процент уходит в балласт. Посмотрим. Подождем. Первый раз, что ли.
Наталья Кириченко
Читайте также: Новости Новороссии.